Завтра в Вашингтоне состоится торжественная церемония вступления Дональда Трампа в должность президента США. А в понедельник будущий хозяин Белого дома поразил многих своим интервью британской газете «Таймс» и немецкой «Бильд». Ответы Трампа цитировались практически всеми мировыми информагентствами. Однако их редакторы старались сделать слова избранного президента самой могущественной державы в мире, мягко говоря, читабельными.
Русская служба Би-би-си решила перевести их как можно ближе к оригиналу, чтобы дать возможность по достоинству оценить стиль речи мистера Трампа. Вот что из этого получилось. Добавим, что вопросы Дональду Трампу задавали бывший британский министр и сторонник Brexit (выхода Великобритании из ЕС) Майкл Гоув, представлявший «Таймс», и бывший главный редактор «Бильд» Кай Дикманн.
— Господин избранный президент, ваш дедушка — из Германии, ваша мама — из Шотландии. Как вы знаете, Майкл — шотландец, а я — немец. Как вы будете выстраивать отношения с нашими странами?
— Ну, тут будет похоже. Мы с огромной любовью относимся к обеим странам. Это великолепные страны, отличные места. Очень интересно, как Британия отделилась. Я как бы, ну вы знаете, это предсказывал. Я был в «Тернбери» (принадлежащий Трампу отель в Шотландии. — Ред.), я там ленточку перерезал, потому что я купил «Тернбери», он невероятно просто работает, и я вам вот что скажу: тот факт, что фунт стерлингов упал? Отлично! Потому что бизнес во многих местах Британии невероятный, как вы знаете. Я думаю, Brexit в итоге будет отличной штукой.
— Почему, как вы думаете, произошел Brexit?
— Люди не хотят, чтобы другие люди приезжали и разрушали их страну, и, вы знаете, в этой стране мы собираемся очень сильно укрепить границы с первого же дня, когда я заступлю на пост. Один из первых приказов, которые я подпишу в первый день, — я думаю, это будет понедельник, а не пятница или суббота. Так? Мы не хотим, чтобы приезжали люди из Сирии, о ком мы даже не знаем, кто они. Вы знаете, нет способа отсечь этих людей. Я не хочу делать так, как сделала Германия. Я очень уважаю Меркель, кстати, должен сказать. С огромным уважением отношусь. Но, я думаю, то, что произошло, это очень неудачно. И, вы знаете, я люблю Германию, потому что мой папа приехал из Германии, и я не хочу оказаться в таком положении. Вы знаете, как я на это смотрю, у нас много проблем.
— Вы упомянули своих немецких предков. Что для вас значит немецкая кровь в ваших жилах?
— Ну, это великолепно. То есть я очень горд Германией, Германия, она очень особенная. Бад Дюркхайм (курортный городок. — Ред.), да? Это вот серьезная Германия, так? Ну, это вроде вообще не вопрос, это серьезная Германия. Нет, я очень горжусь Германией. Я люблю Германию, я люблю Британию.
— Когда вы как президент приедете в Британию?
— Жду с нетерпением. Моя мать очень любила церемонии, я думаю, это у меня от нее, потому что отец-то был такой, традиционный, такой он был, а у матери был вроде как вкус, она любила королеву, вот это все любила — она так гордилась королевой. Она любила церемонии, красоту эту, потому что никто не умеет это делать лучше англичан. И она очень уважала королеву, нравилась она ей. Каждый раз, когда королеву показывали по телевизору, моя мать обязательно смотрела. С ума сойти, правда?
— Что вы унаследовали от своей матери-шотландки?
— Ну, шотландцы известны тем, что считают копейки. Ну вот и я люблю считать свои копейки. Ну, то есть проблема в том, что я считаю большие копейки. Я тут просматривал, э-э-э, мне нельзя это вам показывать, потому что это секретное, но я смотрел по Афганистану, и посмотрите на «Талибан», и посмотрите на каждый, каждый год, там все больше, больше, больше, понимаете, у них там разные цвета, и понимаете, вы тогда скажете: что вообще происходит?
— И кто, как вы считаете, виноват? Обама, Пакистан? Кого вы обвиняете?
— В Афганистане дела идут не так, как надо. Все идет не так, как надо. Мне кажется, мы в Афганистане уже почти 17 лет, но, если посмотреть на все места, со всей откровенностью, мы не давали нашим людям делать то, что они должны были делать. Знаете, у нас прекрасная армия, у нас будет еще намного более прекрасная армия, потому что мы собираемся ее иметь. Вы знаете, она сейчас очень раздроблена, у нас будет прекрасная армия, но мы не дали нашим военным победить.
*"Я люблю считать свои копейки, проблема в том, что я считаю большие копейки", — заявил миллиардер (фото Getty Images)
— Понимаете ли вы, почему восточные европейцы боятся Путина и России?
— Конечно. Ну конечно, я знаю. То есть я понимаю, что происходит. Я уже давно говорю, что у НАТО проблемы. Проблема номер один: альянс устарел, потому что был сконструирован много-много лет назад. Номер два: страны НАТО не платят столько, сколько должны. На меня так все накинулись, когда я сказал, что НАТО устарело. Оно устарело, потому что не занимается борьбой с террором. Меня полоскали два дня. А потом они начали говорить: Трамп прав, и теперь у них это было на первой странице «Уолл-стрит джорнал». У них теперь целое подразделение занимается вопросами террора, что хорошо. А другой вопрос в том, что страны не платят по справедливости свою долю, и мы должны защищать эти страны, а многие из этих стран не платят столько, сколько должны бы, что, я считаю, несправедливо по отношению к Соединенным Штатам. При всем при этом НАТО для меня очень важно.
— Вы разорвете сделку с Ираном?
— Я считаю, это одна из худших сделок вообще, я считаю, это одна из самых тупых сделок, что я видел, одна из самых тупых в смысле сделки. Когда вы отдаете — вы отдаете 150 миллиардов долларов стране, когда вы отдаете 1,7 миллиарда долларов наличными — вы когда-нибудь видели миллион долларов стодолларовыми купюрами? Это много. Это ж целое… Ну, много. 1,7 миллиарда наличными. Целый самолет. Нет, вы представьте себе! Самолет, много самолетов. Бум! 1,7 миллиарда долларов. Я не понимаю. Это показывает, какая власть у президента, когда президент этой страны может одобрить выдачу 1,7 миллиарда наличными. Это очень много власти.
— Как работа президента изменит ваши привычки?
— Понимаете, это очень, очень большая перемена. Я же жил очень чудесной такой жизнью, понимаете, успех, все хорошо, все чудесно, а это же совсем другое. Но, вы знаете, мое отношение к этому такое: когда ты президент, ты в Белом доме, это очень особое такое место, ты в нем на ограниченный период времени. Кто же захочет уйти? Ну, вот как мне нравится президент Обама, он очень чудесный, да, один на один он чудесный парень, но в других обстоятельствах, может, не такой чудесный, но кто же захочет выйти из Белого дома куда-то в другое место и отправиться в отпуск? Белый дом — это очень особенное место, столько работы впереди, я не собираюсь часто отлучаться, то есть много работы впереди, я собираюсь быть в нем и работать, делать то, что должен делать, но кто же захочет покинуть Белый дом?
— Ждете ли вы с нетерпением встречи с нашим премьер-министром Терезой Мэй?
— Ну, я прилечу, скоро прилечу, я бы сказал, что мы здесь еще немного побудем, но… А вообще, похоже, что она первой сюда прилетит. Как она там, кстати, как вы думаете?
